Пой. История Тома Фрая [litres] - Габриэль Коста

– То есть мой сын не болен, он…

– Он уникальный.

– Есть ли способ проверить эту вашу теорию? – Ванесса пребывала в полном шоке. Она совершенно не понимала, что ей делать дальше. – Это немного сбивает с толку. Как ему учиться? Общаться? Искать друзей? Он такой милый ребенок. Иногда устраивает истерики, но кто святой, пусть бросит камень.

– Знаете, думаю, это не такая большая проблема. – Арон говорил про проверку своей теории, и все же Ванесса уловила в его словах то, что ее успокоило. – Том, подойди к нам. – Мальчик сразу побежал к доктору. Сердце Ванессы сжалось. Наивное дитя улыбалось, держа в руках большого жирафа и доску для рисования, ожидая вопроса от Арона. Ванесса перечислила всех известных богов, умоляя Тома не начать снова изрекаться строчками из проклятой песни.

– Старуха на ферме собрала полную корзину [11]! – бодро пропел мальчик.

– Правильно! Полную корзину, а что в ней было? – Доктор взял у него доску для рисования, пытаясь сконцентрировать на ней внимание ребенка. – Что собрала старуха на своей ферме, Том?

– Два яблока и грушу [12]! – ответил Том. Ванесса с интересом наблюдала за доктором и сыном. До нее начала доходить суть его теории.

– А теперь нарисуй то, что собрала старуха с бедной фермы. – Арон протянул мальчику доску для рисования. Одну из тех самых старых досок, на которых еще в юности Ванессы рисовали черно-белые простенькие вещи, используя стилус. Эта оказалась посовременнее, но с планшетами не сравнится. Жаль, Ванесса потратила все деньги на лечение сына. Том с удовольствием выхватил доску и ловко нарисовал яблоки и грушу. – А теперь нарисуй, что еще собрала старуха на своей ферме. – Том только открыл рот, однако доктор жестом показал нарисовать молча. Ванесса фыркнула. Почему ее сын не мог быть таким лапочкой, когда она просила его есть кашу по утрам?

Недовольство по поводу утренних ссор, которые теперь сопровождались криками “All I need is Freedom” [13] от The FateDice, испарилось в мгновение ока, стоило Тому, как и попросил доктор, нарисовать тыкву. Ванесса наклонилась поближе, рассматривая кривой-косой овощ. Внизу неровным почерком сын вывел «тыква». Значит, теория оказалась верна, и Том не был способен лишь говорить, писать ему ничего не мешало. Он мог выражать свои мысли и с легкостью отвечать на вопросы. Ванесса учила сына письму, но все безрезультатно. Столько стараний, и лишь после неожиданно прорезавшегося голоса труды дали свои плоды. Тыква, похожая то ли на Юпитер, то ли на кирпич, стала той отправной точкой, с которой началось познание Томом окружающего мира и, что немаловажно, самого себя. Ванесса улыбнулась и, упав рядом с Томом на колени, обняла его, не сдержав слез.

– Мой дорогой, ты такой у меня прекрасный! Какой же ты прекрасный! – шептала она. – Мы сейчас пойдем и купим тебе такую же доску, а чуть позже и планшет тебе купим. Что хочешь, дорогой!

– В последнюю очередь я мечтал о твоих слезах, мама [14], – пропел Том.

Доктор Арон сконфуженно выдохнул.

– Он пытается выражать свои мысли, подбирая подходящие строчки известных ему песен. Понятное дело, это нелегко. Никто не писал песен для мальчика с таким интересным случаем. Вам нужно будет слушать с ним много, много песен, Ванесса, – улыбался доктор. – По всей видимости, петь – его призвание.

– Спасибо, доктор Арон.

– Не за что, Ванесса, этот случай – мое поражение. Как часто и бывает, мы, врачи, вынуждены мириться с фактами, не имея возможности подвинуть гору. Это печально. Но в случае Тома хочется верить, что так даже лучше. – Доктор усмехнулся. – Вам не нужно покупать новую доску. Забирайте эту, и жирафа тоже. Мы содрали с вас сумму, которой хватит на новое крыло самолета, уж такая у нас в стране система здравоохранения. Никто не заметит пропажи. В конце концов, тут лечат душевнобольных. – Арон взял паузу. – И вам с Томом тут делать нечего.

– Спасибо! Мы тогда пойдем домой. Пешком. – Ванесса улыбнулась. – Том! Бери жирафа и пошли! Купим мороженого. Маме еще надо поспать. Попрощайся с доктором Ароном и скажи спасибо. – Она на мгновение замолчала. – Ну, как получится…

– Удачи тебе, Том, – кивнул доктор и поправил свой галстук.

– У дорог тысячи поворотов, но мы выбираем нужный! – запел мальчик и помахал рукой доктору. – Я верю в путь, свои ноги и моих друзей. Вместе нам не заплутать! [15]

– Ох, Том… Твой путь только-только начинается, удачи. Впереди много испытаний, но ты прав… верь в себя, близких, и ноги обязательно приведут тебя к мечте.

Они шли по улице молча. Ванесса довольствовалась передышкой. Может, мороженое в руках Тома занимало его мысли, а может, и нечто более серьезное. Ей бы хотелось, чтобы в голове ребенка не осталось вопросов без ответа.

Сын с мамой наслаждались днем, не стараясь заглянуть в будущее. За все это время потерянности и ступора Ванесса впервые смогла спокойно вздохнуть. Пешком до их маленькой квартиры было не меньше полутора часов. Ванессе еще предстояло послушать про все содержимое корзины старухи с бедной фермы и про то, насколько горяч парень из песни, а также понаблюдать за улыбками прохожих. Вместо сна она будет весь вечер сортировать кассеты, искать информацию про песни и слушать их, помогая сыну найти слова для повседневных ситуаций.

Две недели назад занавес приоткрылся, являя миру спектакль, в котором главная роль досталась Тому. И ему еще предстояло подобрать верные строчки к собственной жизни, чтобы комедия не обернулась драмой.

* * *

– Никогда не пойму, почему она так орет? Мы же сидим в метре от нее. Я и без истерики со слюной и рукоплесканиями понимаю, чем грозит очередная драка. – Джек выдохнул и перебросил рюкзак через плечо. – Хоть историю прогуляли.

– Отчего-то кажется, что мадам дурна характером с рождения. – Все настолько устали после получасового полоскания мозгов, что не обращали внимания на Ричарда и его раздражающую манеру речи. – Ей бы к лекарю на свежей лошади галопом, а не поучать поросль уму-разуму. Видит бог, не наша брань послужила поводом дуэли.

– Я сейчас тебе перчаткой по лицу надаю, Ричард, смени, пожалуйста, книжки, бесишь. Почитай хоть что-нибудь другое! – Джек слабо толкнул Тома в плечо. – Так что? Ты потерял голос, Ариэль?

«Если я – Ариэль, то кто-то из вас Флаундер, а кто-то Себастьян. Даже не знаю, кто больший зануда».

– Отстань, – написал Том на доске и стер. – Алан достал. Какого черта он постоянно прикапывается? – Показал и снова стер. – Пять лет он пристает по поводу и без. – Стер. –